Анна сидела у окна в кресле-качалке и думала, что зима в этом году затянулась. Ей давно надоело смотреть на заснеженную улицу и двор, но так она немного отвлекалась от постоянного плача двух своих новорожденных дочек. Мать и свекровь укоряли ее, стыдили, ругали - делали все, что бы непутевая мамаша взяла наконец-то на руки своих крошек, но все без толку. Как она могла объяснить им, что паника, которая рождается в ее душе при одном только виде на эти красные личики, парализует ее, она даже прохрипеть не может ни звука. И плакать не может. Анна целыми днями корит себя и ненавидит, но поделать не может ни чего. Один только муж ее пытается понять и поддержать. Да что толку? Знакомый психиатр сказал, что такое бывает с роженицами, прописал кучу успокоительных лекарств, пообещав, что они помогут Анне. Но пока был только два очевидных эффекта - заторможенность и ненормальное гнетущее спокойствие. Как же ей тяжело ждать тот момент, когда она сможет почувствовать себя нормальной матерью, а не суррогатом, который только и способен родить и хладнокровно отдать своих детей на попечение другим людям, ну или хотя бы просто заплакать. Казалось бы, что может быть проще, но нет. Все чувства заснули в Анне, ни тени улыбки на бледных губах, ни слезинки на потемневших веках. Да она вся потемнела и сжалась, как деревце в засуху. Девочки заснули. Дома воцарилась тишина. А во дворе было шумно - гуляла семья. Папа, мама и шестилетний мальчишка. Папа подарил сыну большой яркий шарик в виде героя какого-то мультика. Малец держал его за палочку, и налюбоваться не мог, а мама с папой играли в снежки, смеялись и не забывали запустить в отпрыска пару снарядов. Отец оказался метким стрелком. Его снежок выбил из руки мальчика шарик и тот, повинуясь порыву ветерка, отлетел на дорогу между домом и детской площадкой. Мальчуган побежал за ним, не слушая окрика мамы. И в этот момент из арки во двор вылетела машина. Водитель, конечно, увидел ребенка на дороге, ударил по тормозам, но гололед... А мальчик стоял как завороженный и смотрел на летящую на него смерть. Вопль. Нечеловеческий вопль матери накрыл двор, улицу и Анну. Все было в нем - и боль, и любовь, и отчаянье, и ужас. Наверное, сам Бог услышал рвущееся материнское сердце, готовое на все, лишь бы остановить мгновение, что бы спасти свою кровиночку, и пожалел ее. Машина мордой въехала в дерево, а кузов, продолжающий по инерции катится в сторону ребенка, остановился в считанных миллиметрах от мальчика. А он все так и стоял с шариком в руках. Мать, обессилившая, осела на снег и расплакалась. Отец трясущимися руками взял своего сынишку и как хрустальную статуэтку понес к жене.
Анна стояла у самого окна, пытаясь растопить лбом стекло. Она видела, что все кончилось благополучно и переживать больше не стоит, но в душе ее раздавалось эхо материнского крика, оно проникало в самые дальние уголки ее сознания, переворачивая все существо. Ей вдруг нестерпимо захотелось увидеть своих малюток. Тише полночной тени Анна вошла в детскую, села меж кроваток. Сердце стучало где-то в горле, но знакомого страха не было, на смену ему пришло удивление. Маленькие личики, пухленькие щечки. Девочки с таким энтузиазмом насасывали свои сосочки, двигали ручками во сне. Какие крохотные пальчики! На секунду Анне показалось, что их троих соединяет одна тонкая мерцающая нить.
Анна была настолько поглощена своим открытием, что не услышала, как в комнату вошел ее муж Андрей. Он не верил своим глазам. Его милая Анна улыбалась. Андрей подошел ближе .
- не смей при мне произносить ни слова. - Сказала Анна грубее, чем хотела. Она боялась, что Андрей спугнет ее нечаянную радость.
- это то, о чем я думаю? - Андрей был нетерпелив и счастлив. Анна не выдержала такого напора мужа.
- хватит. - Анна собралась встать и уйти, но рука Андрея легла на ее руку.
- возьми их, ты почувствуешь. - Сколько же нежности было в голосе и глазах Андрея. Он не сомневался в жене, он верил в нее и так сильно любил ее и девочек.
Анна потянулась к дочери. Она почувствовала тепло и мягкость этого маленького тельца. К горлу подкатил комок, глаза защипали, такие нужные, слезы.
- не стоило это начинать. - с сомнение в голосе прошептала женщина. По щеке покатилась слеза.
- это только первая капля. - Андрей вытер мокрую дорожку на щеке жены. Он хотел сказать еще так много, но слова застревали в горле. Да и зачем нужны еще слова, если его дорогая жена плачет и улыбается, прижимая свою малышку к груди, перебирает ее крохотные пальчики, и не может оторваться от созерцания этого чуда?
Мама держала свою родную девочку и чувствовала, как тонкая мерцающая нить прорастает ей в грудь, обвивает ее сердце толстыми корнями. И вырвать эту нить можно теперь только вместе с душой.