Иван Прасолов сидел в густой траве под ветвистым деревом и наблюдал за восходом четвертой луны. Настроение у него было самое поганое, хуже не придумаешь! Все последние дни они только и делали, что ругались, даже основную работу забросили. Лаборатория находилась в километре от места посадки и в двухстах метрах от Ивана, в то же время его супруга скорее всего спокойно спала в модуле, задраив люк и не дождавшись возвращения мужа. А Прасолов никогда не уступал женщинам, жене тем более, он решил, что лучше отоспится в траве, чем будет гаечным ключом долбить в титановый люк модуля и умолять пустить на ночлег.
Первый раз они вдрызг переругались неделю назад из-за простейшей вещи: во время еды у Ивана оказался худой тюб с гречневой кашей, она самоподогрелась и медленно вытекала в найденную дырку. На невинное замечание Элен буквально изничтожила мужа всякими выражениями, среди которых прозвище "дармоед" оказалось самым ласковым. Не поняв, почему она на него так взъелась, Прасолов вечером попробовал поговорить с женой тихо, по-хорошему. Он спросил первое, что пришло в этой ситуации в голову:
- Послушай, Элен! Я прекрасно понимаю, что мы оба на взводе из-за ошибок Центра. Если бы там оказались нормальные профессионалы, то вышло бы всё совсем по-другому, мы попали бы на ту планету, которую сами выбрали, и эксперимент продолжился бы по нашему проекту. А эти новые индюки, вроде Калниньша, не зная первоначального договора с Председателем Мао, запустили нас вместо центра нашей галактики Млечный путь совсем в противоположном направлении. Но при чём здесь я и ты? Зачем так брать близко к сердцу? Постараемся пережить первые месяцы, а там, возможно, откроется окно в обратный путь и все наладится...
Элен Буше уничижительно посмотрела на мужа и... промолчала. Затем, громко шлёпая сандалиями на босу ногу, повернулась и быстро вышла из обитаемого отсека модуля. И Прасолов так и не понял, что с ней случилось, какие недочеты в его работе ей не понравились. Экспедиция, в которую они сейчас угодили, была для них не первая, уже четыре раза им приходилось прокалывать пространство, причем всегда к новой цели. И никогда, ни разу такого раздрая в отношениях не было. Хоть топись в расположенном рядом озере! Иван перевел взгляд на блестевший в сумерках разными цветами водоём с мелкими кругами от всплывающих рыб и вновь уставился на красивое четырехлунное небо. Спутники Гагары были разных размеров, находились на почтительном расстоянии от планеты и отливали разными красками. В предыдущих полётах Прасолов такого великолепия не встречал. Топиться было просто неохота. Он попробовал вызвал жену еще раз, но приемник молчал. Делать было нечего, приходилось спать на берегу. Бояться на Гагаре было некого, кроме зелёных зарослей здесь ничего не встречалось и приборами не обнаруживалось, одну ночку как-нибудь он протянет, а завтра что-то придется решать с Элен. Можно будет послать аварийный позывной, вдруг кто-то в эти дни полетит рядом в подпространстве, отзовётся и заберёт их обратно на Землю.
Изучать здесь теперь было нечего, фауна, кроме рыб в озере, напрочь отсутствовала, и мир завораживал своей красотой, можно сказать требовал, чтобы его побыстрей заселили и застроили умные существа, вроде землян. Но дело это было долгое, кропотливое, Элен с Иваном на него не подписывались. В запасниках модуля находились семена всяких растений, пригодных для пропитания, как и в других экспедициях. Это был неприкосновенный запас на случай аварийной ситуации, то есть при невозможности вернуться на родину долгое время. Робинзонов космоса теперь насчитывалось немало во всех уголках вселенной, но появлялись они каждый раз из-за какого-то нелепого случая, вынуждавшего использовать НЗ для продолжения своей жизни. После нескольких десятков лет подобные неожиданные колонисты отказывались возвращаться на Землю, если их обнаруживал патрульный корабль. Они полностью привыкали к чужой планете и понимали, что организм может не принять условия жизни на Земле. Однажды произошёл с такими робинзонами казус: они вернулись на родную планету и от лёгкой простудной инфекции погибли. Хотя когда-то подобное заболевание их не затрагивало. С тех пор земляне, пожившие в другом мире длительное время без средств защиты органов дыхания, организовывали колонии и со временем создавали на новой планете процветающую цивилизацию.
Утро на берегу оказалось еще изумительнее, чем вечер. Из четырех вчерашних лун сверкали в свете яркого здешнего Солнца только две самых маленьких, но зато появилась пятая луна - самая массивная около Гагары. По прибытию на планету Элен предлагала посетить именно этот спутник - они назвали его Геркулесом. Своеобразная поверхность Геркулеса даже в слабый бинокль казалась пристанищем могучей цивилизации, способной передвигать горы, изменять русла рек. Масса Геркулеса была не намного меньше массы Земли и он представлял прекрасный объект для исследования.
Прасолов поднялся и сделал пробежку по влажной траве, преодолевая непривычную здешнюю тяжесть. По соседству в озере крупные рыбины выпрыгивали из воды: то ли ловили каких-то летающих насекомых, то ли любовались на бегущего по берегу человека. Иван послал им воздушный поцелуй и перешёл на шаг. После того, как успокоилось дыхание, он, не спеша, вдыхая приятные специфичные запахи зелени под ногами, пошел к лаборатории.
Люк был вскрыт, внутри играла лёгкая мелодия, Прасолов почувствовал аромат земной пищи. Он зашел на крохотную кухню и встретился глазами с женой, готовившей завтрак. На удивление Элен была на вид довольно миролюбивой и даже слегка улыбнулась. Прасолов сел за стол и, как всегда, спросил:
- Что приготовила мне моя маленькая рыбка? - он ожидал тяжелого разговора в продолжение последних событий, но его не последовало. Жена поставила на стол разогретые консервы и слабый кофе, спокойно ответив:
- Рыбка немного выросла за эти сутки, набралась ума-разума и просит у мужа прощения за плохое поведение в последние дни. Заодно нижайше просит отведать эти надоевшие земные запасы.
Прасолов с трудом удержался, чтобы не свалиться со стула.
- Нет проблем, - сказал он в ответ, - это пока самая любимая для меня еда, которую приготовили милые ручки моей Элен...
Буше села напротив, взяла свою ложку и посмотрела Ивану в глаза:
- Я не просто прошу прощения, еще я докладываю тебе, как старшему в группе, что всё происшедшее вызвано внешними силами, в этом я уверена абсолютно. Что-то вроде временного помешательства, причём за несколько секунд до него я почувствовала очень слабый укол в шею. Дальнейшее я помню довольно отчетливо, поэтому мне очень стыдно, что моему мужу пришлось так несправедливо страдать, - Элен начала есть, потом остановилась, положила ложку и добавила:
- Ты веришь мне?
Прасолов сразу ответил:
- Верю. Бедная! Тебе тоже было несладко... Но, надеюсь, мы это переживем и продолжим начатую работу?
- Думаю, что нам с тобой придется очень остерегаться, - Элен продолжила медленно есть, не сводя глаз с мужа, - и плохо то, что мы не знаем, чего именно.
Прасолов внимательно смотрел на Элен, у него не было и капли сомнения, что она говорит правду, как бы невероятной она не была. Аппетит у него пропал, потому что появившаяся откуда ни возьмись проблема сильно осложняла пребывание на Гагаре. Наверняка неожиданная атака на Элен была продуманной и могла повториться в любой момент, причём по другому сценарию и, возможно, более худшему.
- Вчера вечером у меня хватило сил, - продолжила Элен, - вновь поискать сигналы от каких-нибудь ближайших маяков или флотилий. К сожалению, эфир в нашем секторе пуст. Похоже, что мы сильно здесь застряли...
- Ничего, - Иван славился своим оптимизмом, - ты, Эленчик, не беспокойся, как-нибудь выкрутимся, и не в такие передряги попадали, - он встал, нагнулся и поцеловал жену в щеку, слегка коснувшись рукой её шикарных волос.
Глаза Элен наполнились слезами:
- Ты так мил...
Чуть позже они стояли у здания лаборатории и, взявшись за руки, смотрели на находившийся как раз над головой ярко-жёлтый Геркулес.
- Знаешь, - сказал Прасолов, - не верится мне, что на Гагаре есть разумная жизнь. Ничто на это не указывает: ни анализы почвы, воздуха, воды, ни достаточно качественные фотографии материков, сделанные на подлёте компьютером. Но наш космический сосед напротив - в миллионе километров от нас - вполне для неё подходит.
- Если мы туда полетим... - начала Элен, но Прасолов не дал ей договорить:
- Лететь туда теперь нельзя - просто опасно. Для этого нужна значительная подготовка, а на неё уйдёт много месяцев. У нас с тобой остаётся только одно решение: используя лёгкие защитные костюмы, продолжаем намеченные здесь работы, изучаем снизу Геркулес, собираем данные о нём, монтируем с помощью принтера необходимый транспортный корабль со специальным снаряжением и, добравшись до этого таинственного соседа, пытаемся наладить контакт с теми, кто там обитает. Ещё неизвестно, кто там нас встретит, может быть, очень даже приятные в общении аборигены.
Иван посмотрел на жену, прижавшуюся к нему, и спросил весело:
- Есть встречные предложения?
- Предложений нет, - ответила Элен, - но есть один вопрос.
- Знаю ли я, что ты беременна? - уточнил Иван, Элен кивнула головой. - Конечно! Что бы за муж я был, если бы этого не знал? Эту твою тайну я знаю все два месяца.
- Тогда я не хочу ничего другого, как продолжить здесь жизнь. И родить здесь нашего ребёнка!
Прасолов посмотрел в небо на Геркулес, затем на сияющую жену и просто предложил:
- Что же! Забирайся в лабораторию, отдохни пока, а я схожу к модулю, доставлю его сюда вместе с НЗ. Переходим к жизненному циклу робинзонов...